Российско американские отношения сегодня. Российско-американские отношения

2. Основные тенденции развития российско–американских отношений

2.1 Холодная осень 2008 года в российско-американских отношениях

В августе 2008 года по упрощенным представлениям о безусловном доминировании США в современном мире как единственной сверхдержавы был нанесен удар. И хотя сегодня американскую элиту заботят более чувствительные проблемы, чем положение в Закавказье, – мировой финансово-экономический кризис, ситуация в Ираке и т.д., – в Вашингтоне явно хотели преподать Москве урок и заставить ее отступить от прочерченных «красных линий». Среди обсуждаемых сценариев нет лишь варианта углубления сотрудничества, и приход к власти Б. Обамы, ничего принципиально не меняет в этом раскладе.

Рассуждая о перспективах миропорядка, околоправительственные аналитики в США и России (например, Р. Кейган и В. Никонов) оперируют, по сути, идентичной терминологией. Но при этом умудряются приходить к таким разным, если не сказать противоположным, выводам и вкладывать в интерпретацию понятий столь различные смыслы, что впору говорить не о «ценностном», а о «дискурсивном» разрыве между российской и американской политической элитами. «Да, США остаются единственной сверхдержавой, но далеко не единственной державой. Они не в состоянии справиться со всеми вызовами, а тем более со всеми вызовами сразу», – утверждает В. Никонов, акцентируя крах западноцентризма и крушение однополярного мира. «Пока Соединенные Штаты остаются в центре мировой экономики и продолжают быть сильнейшей державой в военном отношении и первым из апостолов самой популярной политической философии в мире, пока американская общественность продолжает поддерживать идею американского доминирования – что она последовательно делает уже шесть десятилетий – и пока потенциальные соперники вызывают у своих соседей скорее страх, чем сочувствие, структура международной системы будет оставаться прежней: одна сверхдержава и ряд великих держав», – отмечает Р. Кейган , упирая на сохранение особой роли американской сверхдержавы в мире как «шерифа по приглашению».

Различия в восприятии ситуаций между российскими и американскими политиками, между представителями аналитического сообщества двух стран существовали всегда . Однако только развитие конфликта в Закавказье в августе 2008 г. выявило всю глубину существующих противоречий между Москвой и Вашингтоном.

И в Вашингтоне, и в Москве события в Закавказье большинством политического класса и аналитического сообщества были восприняты в качестве удара по существующей системе международной безопасности, своеобразного рубежа, создающего новую систему координат в региональной (на евразийском пространстве) и мировой политике. Однако на этом сходство в оценках, пожалуй, и заканчивается.

Для США закавказские события стали примером дестабилизации ситуации в одном из важных для них (с точки зрения обеспечения энергетической безопасности) регионов мира в результате непрогнозировавшихся внесистемных действий возрождающей свой военный потенциал и политическое влияние региональной державы (России). Отсюда однозначное осуждение американской элитой агрессивных действий России по изменению сложившегося баланса сил на Кавказе.

До кризиса в Закавказье позиция Москвы американским политическим классом вообще не принималась всерьез. «Оранжевый триумфализм» на Западе, последовавший за сменами режимов в Грузии и на Украине, рассматривал падение влияния России на постсоветском пространстве как необратимое. В сложившейся в 1990-х годах системе политических координат Россия лишь обозначала некие «красные линии», за которые ни при каких обстоятельствах не должны были заступать оппоненты, но не имела ни ресурсов, ни политической воли для реального противодействия не устраивавшим ее политическое руководство решениям. В самый критический момент, после лавины угроз и жестких заявлений, российское руководство действовало по хорошо просчитываемому алгоритму «ответственного поведения», т.е. не реагировало никак. Поэтому все «красные линии», которые Москва время от времени прочерчивала на политической карте мира, вашингтонскими стратегами попросту игнорировались. Имела место явная переоценка «эластичности» и уступчивости российской элиты, ее неспособности проявить политическую волю и действовать самостоятельно. Кроме того, в США полагали, что российское руководство последовательно проводит на постсоветском пространстве политику «поддержания статус кво», тем самым минимальными средствами добиваясь сохранения собственной территориальной целостности, а также доминирования над энергетическими ресурсами на территории бывшего СССР, но политическая инициатива в регионе прочно принадлежит Вашингтону.

В августе 2008 года по этим упрощенным представлениям был нанесен смертельный удар. И они сменились другими, не менее одномерными и упрощенными: аналитики хором заговорили о том, что Москва якобы выступает против складывающегося не в ее пользу статус кво, стремясь вернуть утерянные после распада Советского Союза геополитические позиции. Россия стала рассматриваться в качестве ревизионистской державы №1 в мире. Позиции авторов различаются в основном оценками степени «ревизионизма» нового русского империализма. Будет ли он носить всеобъемлющий характер и выльется ли в стратегию восстановления прямого имперского контроля (отсюда – паника по поводу якобы грядущего сценария силового отторжения Россией Крыма, а возможно, и Восточной Украины), либо ограничится демонстрацией силы в Грузии и попытками использовать эффект от успешного применения вооруженных сил для мягкого восстановления своей сферы влияния в Центральной Азии, на Кавказе и в Восточной Европе. В любом случае действия России были восприняты как вызов и даже угроза, на которые Америка не может не дать ответа.

В преддверии выборов в США дебаты перешли из проторенного еще в предвыборные кампании 2000 и 2004 года русла обсуждения проблемы «кто потерял Россию» в новую плоскость и новое качество: как сдержать Россию в ее очевидно враждебных американским интересам намерениях.

Еще в августе госсекретарь США К. Райс утверждала, что Вашингтон не позволит России реализовать свои стратегические цели , а президент Дж. Буш заявил, что «Россия должна заплатить за свое ужасающее поведение». Позиция кандидата на президентское кресло от демократической партии не сулило существенного смягчения американской позиции и после смены караула в Белом доме. Представители американской политической элиты демонстрируют в отношении политики России на Кавказе бипартийную и практически консенсусную позицию. Ошибки, допущенные не только администрацией Буша-младшего, но и всем американским политическим классом при формировании российского вектора американской политики начиная с 1990-х годов, в общем, признаются. Только выводы вряд ли окажутся обнадеживающими для Москвы. По мнению ряда западных экспертов, в частности, известного американского аналитика М. Манделбаума, внешнеполитические ведомства Клинтона и Буша исходили из двух ложных предпосылок. Одна из них заключалась в том, что Россия по определению агрессивна и окончание «холодной войны» ничего в этом смысле не меняет, а потому следует продвинуть военный альянс до самых ее границ. «При всей ханжеской болтовне о роли НАТО в распространении демократии, единственная логическая основа для расширения блока – это тезис об извечной агрессивности России, особенно если учесть, что русским недвусмысленно дали понять: для них дверь в эту организацию закрыта». И вторая ложная предпосылка, по Манделбауму, – Россия никогда уже не усилится настолько, чтобы представлять угрозу для любой из стран НАТО. «Оба эти допущения оказались ошибочными».

Развитие ситуации 7–8 августа вокруг Южной Осетии привело к очевидному «кризису доверия» Москвы в отношении американской элиты. Как отметил в своем интервью CNN 28 августа глава правительства России В. Путин, после того как грузинское руководство развязало масштабные боевые действия в районе Цхинвали и по всей территории Южной Осетии, российские власти обратились к американской стороне с призывом унять распоясавшегося «клиента». В. Путин говорил об этом в Пекине при личной встрече с Дж. Бушем. Однако, несмотря на заверения последнего, что «война никому не нужна», реально ничего для предотвращения эскалации конфликта сделано не было. В международных организациях (в частности, ООН) попытки России инициировать быструю реакцию на события в Грузии также были заблокированы США и их западными союзниками. Действия США напоминали их поведение накануне и в ходе Шестидневной войны 1967 г. на Ближнем Востоке. Тогда Вашингтон также публично призывал к сдержанности и сохранению мира, но фактически дал «зеленый свет» Израилю на эскалацию конфликта.

У российского руководства сложилось неприятное впечатление, что его пытаются поставить перед свершившимся фактом. Это впечатление было вдвойне неприятным в связи с тем обстоятельством, что в Москве рассматривали подписанную в марте 2008 г. Сочинскую декларацию о принципах взаимоотношений с США как некую фиксацию существующего положения вещей в двусторонних отношениях, как документ, обеспечивающий преемственность партнерского курса и политическую паузу до смены власти в Белом доме. Уверения американских официальных лиц, что они были «не в курсе» происходящих событий, не вызвали особого доверия. И в самом деле – роль американцев в современной Грузии наводит на совершенно иные умозаключения. Прежде всего, на самом деле М. Саакашвили не является столь уж самостоятельным и «неуправляемым» националистом, как утверждает кое-кто на Западе. Соединенные Штаты на протяжении многих лет патронировали молодого грузинского лидера, вооружали и обучали его профессиональную армию, основали самое большое американское посольство в регионе с целью превращения его в центр американского влияния на Кавказе и т.д. Американские войска с июля 2008 года практически непрерывно проводили совместные маневры на территории Грузии. Поверить после этого в «непредсказуемость» и «неуправляемость» Саакашвили довольно сложно. Отсюда – ужесточение официальной риторики, инвективы в адрес американского экспансионизма и изжившей себя однополярности со стороны президента РФ Д. Медведева.

Возникла своего рода патовая ситуация. США не в состоянии в краткосрочной перспективе заставить Россию изменить политическую линию. Они не имеют для этого рычагов воздействия на российскую элиту и ситуацию в России, а с недавних пор серьезно ограничены и в ресурсном плане. Но и Российская Федерация не может навязать другим участникам свои правила поведения.

На самом деле возникшее противостояние носит отнюдь не ситуативный, а системный характер. И может оказаться достаточно продолжительным по времени.

С момента окончания холодной войны и до сегодняшнего дня Соединенными Штатами формировались правила игры в мировой политике, определялись границы допустимого в международной практике, осуществлялись регулирующие действия в отношении стран, которые уклоняются от следования новым нормам и правилам поведения. Способность навязать другим комфортные для лидера правила игры и возможность по ходу дела поменять либо реинтерпретировать эти правила выступают функциональным эквивалентом «права сильного» и являются частью того, что принято ныне называть «программирующим лидерством» США в современном мире.

Любое публичное выступление, акцентирующее несостоятельность американского лидерства (речь В. Путина в Мюнхене, например) неизбежно воспринимается американской элитой как вызов. А независимая политика и тем более нанесение военного поражения проамериканскому режиму – как «оскорбление действием».

Ситуация в Вашингтоне на сегодняшний день не слишком благоприятствует независимой политике Москвы. Сторонники жесткой линии (и из лагеря республиканцев, вроде Р. Кейгана, Р. Краутхамера, и из стана демократов – З. Бжезинский, Р. Холбрук и др.) берут курс на «сдерживание» России, заявляя, что следует изменить прежнее отношение США к Москве, в рамках которого она рассматривалась в качестве союзника в вопросах глобальной безопасности. В их интерпретации Россию следует рассматривать как потенциального противника, не внушающего доверия. Одновременно они старались преуменьшить значение резкого похолодания в отношениях с Россией после августовских событий 2008 года. С их точки зрения, Соединенные Штаты могут столкнуться с гораздо более серьезными вызовами, если не задумаются над тем, как «адекватно» ответить России, активно поддержав своих восточноевропейских союзников.

Сторонники возобновления политики «сдерживания» утверждают, что сегодняшняя Россия значительно слабее, чем Советский Союз в период холодной войны. Американцы рассматривают Россию, несмотря на ее нефтяные доходы, как страну, по-прежнему находящуюся в упадке и одолеваемую множеством проблем. У Российской Федерации нет реальных союзников на международной арене. Москва не опирается на универсальную идеологию, которая помогла бы ей найти сторонников в разных странах мира. Российская армия не способна поддерживать паритет с США и их союзниками, в том числе из-за возросшего экономического и технологического отставания России от государств НАТО. Отсюда сторонники новой холодной войны делают вывод о неизбежности «победы» Запада в случае фронтального противостояния с Россией.

Ситуация кажется такой острой еще и потому, что возможности взаимного торга и компромиссов (то, на чем настаивают не только московские политики, но и американские сторонники классического реализма – Н. Гвоздев, Д. Саймс, Р. Блеквилл и другие далекие от принятия реальных политических решений аналитики) оказались крайне ограниченными в силу существующей разницы восприятия сторонами мировой политики в целом.

На протяжении последних 10 лет Россия постепенно наращивала экономические возможности и политическое влияние. Усилившаяся экономическая дееспособность страны предопределила возрождение ее политической самостоятельности. И это не могло не сказаться на представлениях отечественной элиты о месте России в мире. Российский политический класс неосознанно придерживался до последнего времени поведения, которое можно описать в терминах классического реализма или даже «оборонительного» варианта реалистской теории (defensive realism). РФ особенно не «высовывалась», но время от времени с несколько нарочитой многозначительностью давала понять, что обладает определенными рычагами влияния в разных частях мира (иногда она даже демонстративно акцентировала их наличие – например, поставляя оружие в Венесуэлу и другие проблемные, с точки зрения Вашингтона, страны). Однако с помощью подобных инструментов и посредством создания соответствующих информационных поводов Россия добивалась учета своих жизненных интересов в Евразии. Российское руководство ведет международные дела в стиле старой доброй realpolitik (той, что американцы устами уходящего госсекретаря К. Райс именуют «политикой XIX века») и, в сущности, всегда готово к торгу и разумным копромиссам, подразумевающим размен периферийных интересов на жизненно важные. Нежелание США идти на какие-либо компромиссы, поступиться даже своими второстепенными, с точки зрения Москвы, интересами на постсоветском пространстве или игнорирование возможностей достижения поставленных целей с учетом «законных» интересов России выступает в этой связи острым раздражителем для российской элиты.

Кроме того, Россия стремится попасть в закрытый клуб мировых держав, вырабатывающих правила игры на международной арене, определяющих действия глобальных финансовых институтов и функционирование систем безопасности. Вашингтон же на протяжении последних 15 лет наглядно демонстрирует отсутствие внятной инклюзивной стратегии в отношении России, сопротивляется ее эффективному участию в подобных институтах или пытается девальвировать значение тех из них (ООН, например), где Россия играет ведущую роль.

Из Вашингтона мир видится в совершенно иной системе координат. У Соединенных Штатов нет ни одного конкурента ни по одному из значимых параметров могущества. Никогда еще не существовала система суверенных государств, в которой одна страна располагала бы такой степенью превосходства. США, с их точки зрения, являются естественным лидером и единственной доминирующей сверхдержавой современного мира. Их интересы глобальны. Те регионы и страны, которые кажутся Москве глубоко периферийными и абсолютно второстепенными для Соединенных Штатов, с точки зрения Вашингтона выступают необходимым элементом «глобального управления» и «американского лидерства». В результате в геополитическом плане вся планета становится зоной жизненных интересов Америки. А попытка России сыграть «несистемно», навязать свои правила игры хотя бы на постсоветском пространстве, расшатывает американское глобальное доминирование и автоматически вызывает противодействие. Россия воспринимается на данном этапе не как партнер в решении проблемы международной безопасности, а как часть этой проблемы.

Пока западные аналитики бьются над вопросами, насколько сильна Россия и каковы ее цели, предполагает ли стратегия российского руководства конфронтацию с Западом и есть ли у него вообще стратегия, политики начинают действовать. В последнее время в политических и экспертных кругах все популярнее становится точка зрения, согласно которой август 2008 г. и события на Кавказе могут стать новым поворотным моментом в истории взаимоотношений России со странами Запада. Идея «стратегического партнерства» с США провалилась. Помимо тактических разногласий и ценностных различий (на это традиционно напирают западные наблюдатели и политики) есть стратегическая проблема, которая жестко разделяет Россию: будущее «постсоветского пространства». США будут делать все возможное для поддержания его в «разрыхленном» состоянии – состоянии «геополитического плюрализма», либо даже (в варианте игры на обострение) вовлекать его в собственную сферу влияния (через подключение соответствующих стран к НАТО). Россия будет пытаться его консолидировать под своим контролем. Хотя бы потому, что это является одним из условий ее успешной модернизации и развития.

Понимают это и в Вашингтоне. Неотъемлемой частью современной американской стратегии является установка на недопущение формирования в мире peer power (равной силы). Имеется в виду прежде всего военная сила, способная сравниться с американской. Но не только. Очевидно, что именно эта установка определяет многие шаги Вашингтона в военной и военно-политической области.

Российская попытка продемонстрировать Западу, что она играет по их же предложенным правилам (по Косовскому прецеденту, например, или исходя из доктрины «империализма прав человека» – определение Р. Скидельски в отношении политики администрации Б. Клинтона) была заранее обречена на провал – в постбиполярном мире одним из немногих реально действующих принципов организации является принцип «избирательной легитимности» действий политических акторов. И поскольку активность России не только не содействовала американским планам, но и существенно подорвала позиции Вашингтона на Кавказе, в число «избранных» ни мотивация, ни действия российского руководства не попадали по определению.

Понятно стремление части российского экспертного сообщества и нашей политической элиты поскорее преодолеть последствия кризиса. Полный разрыв со странами Запада или даже серьезное осложнение отношений с ними совершенно не входит в их планы. Отсюда избыточный алармизм ряда российских экспертов по поводу кризиса августа 2008 года: «останется ли он изолированным эпизодом на постсоветском пространстве и в отношениях России и Запада? Это возможно, если их удастся достаточно быстро «отремонтировать» на новой основе более уважительного отношения НАТО к заявленным российским интересам – и более конкретного и реалистического формулирования таких интересов с российской стороны. Или же события вокруг Южной Осетии – это первая ласточка новой фазы распада советской империи – отныне по югославской модели» . Но события в Южной Осетии очевидно продемонстрировали и новое качество американской политики на постсоветском пространстве. Если ранее можно было говорить о благотворном, стабилизирующем влиянии Вашингтона на развитие ситуации на Кавказе, то теперь даже для проамерикански настроенных сил стало очевидно, что не все здесь так однозначно. Вашингтон активно вмешался в здешние события, сделав ставку на лояльные режимы. Но у США нет возможностей ни держать их на «коротком поводке», ни полноценно выступить в их защиту при обострении. Соединенные Штаты не могут и устраниться – слишком много роздано авансов. Все это впервые столь откровенно делает американское присутствие дестабилизирующим фактором. И это дает России политические козыри. Важно их правильно разыграть.

На самом деле кризис лишь обнажил давно копившиеся серьезные противоречия во взаимоотношениях России со странами Запада, вскрыл глубокое недоверие сторон, обнаружил очевидное непонимание мотивов поведения и действий друг друга. Он действительно поставил в повестку дня вопрос о, мягко говоря, несовершенстве современной архитектуры безопасности на европейском континенте.

Москва высоко подняла ставки. Конфликт в Закавказье видится из России как рубеж, за которым необходим поиск новых ответов на вызовы безопасности. Или Россия строит единую Европу безопасности и сотрудничества – или постепенно скатывается к философии и стратегии взаимного сдерживания. Еще до кризиса на Кавказе, во время визита в Германию президент Д. Медведев предложил разработать и заключить юридически обязывающий Договор о европейской безопасности. Понимание глубоких причин нынешнего кризиса, а также необходимости поиска взаимных компромиссов могут привлечь к российской идее общеевропейской системы безопасности новых сторонников.

Кризис августа 2008 года выявил на Западе две полярные точки зрения. Одна из них состоит в том, что расширение НАТО на постсоветское пространство вопреки позиции России порождает опасные конфликты и должно быть отложено, а сотрудничество должно развиваться. Другая – что такое расширение необходимо ускорить, чтобы помешать Москве силой подчинять соседние страны и возрождать традиционную стратегию «российского империализма». Если в Европе по этому поводу разворачиваются острые дебаты, то в Вашингтоне явно превалирует последняя точка зрения. Кое-кто уверен даже, что именно НАТО оказалось настоящим победителем кавказской войны: после двух десятилетий без сколько-нибудь ясной миссии организации удалось вернуться к прежней цели, состоящей в защите своих членов от потенциальных агрессоров.

Российско-американские отношения вступили в один из самых сложных периодов за всю их историю. Август стал в определенном смысле водоразделом, четко обозначившим объективные ограничения в развитии сотрудничества между странами и различия в подходах к восприятию и интерпретации тех или иных конфликтных ситуаций на международной арене. Москва намерена закрепиться на завоеванных в ходе конфликта позициях, а Вашингтон – дезавуировать военный успех России. Пока полемика носит символический характер и стороны воздерживаются от реальных «ударов» по позициям друг друга. Но вечно так продолжаться не может. В Вашингтоне идут разговоры о нескольких возможных сценариях развития взаимоотношений с Россией: об «избирательном взаимодействии» (пока что сосредоточиться на тех областях, где США действительно могут сотрудничать с Россией, но при этом неуклонно продвигать свои интересы во всех прочих сферах), о «сдерживании» Москвы или даже ее «изоляции» на мировой арене.

После восьми лет пребывания у власти Дж. Буша (и очевидно провального его второго президентского срока) Америку, конечно, ждет период существенной корректировки внешнеполитического курса. Изменение ситуации в мире не может не оказать влияния на развитие американского политического мышления и стиля американского лидерства. С высокой степенью вероятности можно прогнозировать большую прагматичность действий администрации, большую склонность к кооперации с союзниками. Но на российском направлении изменения могут коснуться лишь контроля над вооружениями. В главном – противоречиях на постсоветском пространстве, расширении НАТО и т.д. – Обама, даже при желании поиска компромисса, не сможет «поступиться принципами». Наоборот, он вынужден будет (в том числе по внутриполитическим причинам) демонстрировать жесткость в отстаивании американского видения будущего Евразии.

Как только новый президент США обживется в Белом доме, Соединенные Штаты приступят к формулированию стратегии в отношении России. Учитывая настоящую «обамоманию» на европейском континенте и стремление американского политического истэблишмента восстановить пошатнувшуюся было во время второго срока президентства Дж. Буша трансатлантическую солидарность, делать это американцы будут с активным вовлечением в свои планы европейских союзников.

Казалось бы, кризис, способствовавший обвалу на российском фондовом рынке и резкому ухудшению финансовых и экономических показателей страны, может осложнить работу по формированию и осуществлению внешнеполитической стратегии. Как ни парадоксально, в сложившейся ситуации мировой турбулентности, роста глобальных рисков и общей неопределенности у России как государства и у российской политической и интеллектуальной элиты возникают дополнительные шансы позитивного глобального позиционирования. Место страны в формирующемся миропорядке во многом будет зависеть от того, насколько успешно Россия преодолеет последствия мирового финансового и экономического кризиса, насколько активно и продуктивно сможет российская элита включиться в назревшую дискуссию о новых международных режимах и вообще об универсальных правилах игры в мировой политике, реалистически отдавая себе отчет в том, что международное право – это не свод несокрушимых догм, а эволюционирующий набор конвенциональных норм и принципов, и задача не в сохранении их музейной неприкосновенности, а в недопущении модификации в неприемлемом для России духе.

Новая вашингтонская администрация находится в отношении Москвы на политическом распутье. У США в запасе две возможные стратегии: «сдерживание» России и ее привлечение к партнерству. Похоже, команда Б. Обамы еще не определилась с генеральной линией на российском направлении и пока пытается дозированно практиковать оба варианта. Но на фоне колоссального объема негатива, накопившегося в отношениях двух стран за последние годы, даже простая демонстрация готовности к взаимодействию выглядит хорошим знаком.

Если мы попытаемся окинуть мысленным взором путь эволюции внешней политики современной России, то легко обнаружим определенную закономерность или, точнее, цикличность в отношениях с Соединенными Штатами. Два совершенно разных в личностном и поведенческом плане президента (Б. Ельцин и В. Путин) , совершенно разные внутри- и внешнеполитические контексты их функционирования – а основные тренды в эволюции российско-американских отношений весьма схожи.

На первом этапе первого срока своего президентства и Б. Ельцин, и В. Путин предпринимали серьезные усилия для максимального сближения сторон, формирования некоего «привилегированного партнерства», а то и союзничества стран. Это был период «больших авансов», которые Россия в том и в другом случае выдавала США в надежде на учет ее собственных преференций на постсоветском пространстве и на «равноправное партнерство» с Вашингтоном, в расчете на приобщение к клубу стран, причастных к разработке правил игры в современной мировой политике.

Однако фаза «стремительного сближения» быстро сходила на нет. Американцы неохотно шли на размены, точнее говоря, не шли вовсе. Россия рассматривалась Вашингтоном как побежденная страна, в сущности не имеющая права голоса и места за столиком, где ведется большая политическая игра. Кроме того, так уж исторически сложилось (во всяком случае, в послевоенный период), что США не знали в последние десятилетия партнерства на равных. Партнерство в американском понимании – это всегда отношения ведущего (Вашингтона) и ведомого. И никак иначе. Ну и потом, у США явно отсутствовала инклюзивная стратегия в отношении России. И в результате через несколько лет настойчивых попыток и односторонних уступок Москвы, которые охотно клались американцами в карман, после чего о них быстро забывали, российские президенты меняли тон и политические интонации в диалоге с Белым домом.

В силу этого и ввиду очевидного несовпадения национальных интересов сторон на постсоветском пространстве, наступал период «двухплоскостной» внешней политики России. На декларативном уровне Москва имитировала политику глобального оппонента, своего рода «неугрожающего противовеса» Соединенным Штатам, а в реальности – продолжала действовать в качестве американского партнера. Хотя, конечно же, партнера своеобразного: более упрямого, раздражительного и своенравного, чем это характерно, скажем, для Британии или Канады. Подобного рода характеристики официальной российской политики позволили даже заговорить о возникновении феномена «русского голлизма».

Постепенно однако многовекторность политических ориентаций (всевозможные треугольники и иные политические конфигурации вроде Москва-Дели-Пекин), жесткая риторика и игра в политическую самостоятельность эволюционировали из фигуры речи и одного из элементов (причем отнюдь не основного) политического дискурса в реальную трансформацию политического курса. А заканчивалось все и вовсе достаточно скандальными, воинственными или весьма жесткими заявлениями (символические образы – Б. Ельцин в окружении генералов у карты Косова в период Косовского кризиса 1999 г. или В. Путин на конференции в Мюнхене в 2007 г.) и глубокой неудовлетворенностью отечественного политического класса «беспринципным» и «наглым» поведением американского истэблишмента.

В сущности можно было прогнозировать повторение подобного политического цикла и для президентства Д. Медведева. Политические сигналы, следовавшие из Кремля, определенно давали к этому основания. В Москве рассчитывали на «потепление» в отношениях с Вашингтоном за счет либерального имиджа и большей гибкости нового российского президента. Так что отношения должны были развиваться по давно проторенному руслу. Можно было ожидать новых широких, но бесперспективных международных инициатив Москвы, новых реальных уступок с российской стороны взамен достаточно эфемерных обещаний снять некоторые из существующих барьеров и ограничений, а затем с неизбежностью – и новых разочарований. Все это было бы несколько мелодраматично, но вполне предсказуемо. Однако очередной политический цикл оказался прерван в августе 2008 г., и отнюдь не по российской инициативе, в связи с событиями в Закавказье. С этого момента стало ясно, что развитие отношений Россия-США пойдет уже по несколько иной траектории и даже, возможно, по принципиально иному пути. Сами эти отношения могут стать лучше или хуже, чем ранее, но они уже не будут такими, как в последние 15 лет.

Неожиданно твердое проявление российскими лидерами воли и дозированное применение силы на Кавказе оказали отрезвляющее воздействие на западных политиков. С приходом новой американской администрации складывается впечатление, что паруса российско-американских отношений понемногу наполняются ветром перемен. Очевидно меняется тональность высказываний политических деятелей двух стран. Американские официальные лица демонстрируют готовность обсуждать с Москвой актуальные темы мировой политики. Вице-президент Дж. Байден заявляет в феврале на Мюнхенской конференции по безопасности о «перезагрузке» российско-американских отношений. Ему в несколько театрализованной манере вторит госсекретарь Х. Клинтон. Б. Обама проводит «установочные» переговоры с Д. Медведевым в Лондоне в рамках саммита Большой двадцатки и принимает решение об официальном визите в Москву в июле 2009 г., публично демонстрируя внимание администрации к российскому направлению политики. На экспертном уровне возобновляются обсуждения проблематики сокращения вооружений и выражается сдержанный оптимизм по поводу перспектив подписания нового всеобъемлющего соглашения по сокращению стратегических наступательных вооружений. Однако оптимизм и даже элементы эйфории, свойственные ряду экспертных оценок, являются лишь свидетельством того, в какой глубокой яме оказались отношения России и США летом-осенью 2008 г.

Сегодня, когда аналитики озабочены особенностями протекания глобального экономического кризиса и мы по несколько раз на дню слышим оптимистические уверения в том, что падение достигло, наконец, дна и ситуация будет меняться к лучшему, аналогия с положением дел в российско-американских отношениях напрашивается сама собой. Описывая состояние российско-американских отношений и дискуссии по поводу их перспектив, трудно отделаться от образного ряда старого анекдота – по мнению пессимистов, хуже уже быть просто не может, российские отношения лежат пластом «на политическом дне» и рано или поздно они будут обречены на некоторое их улучшение; однако по заверениям оптимистов еще есть значительные резервы – для дальнейшего ухудшения ситуации.

Мировой финансовый кризис в его начальной фазе выступил своего рода «универсальным примирителем» и умерил амбиции российской и американской политических элит. Фактически именно глобальный кризис остудил горячие головы по обе стороны Атлантики и продемонстрировал значительную меру взаимозависимости. Особенно очевидно это стало российской элите. Со слов В. Путина в Давосе, все находились в одной лодке. И хотя, судя по интонациям российских официальных лиц, Россия чувствовала себя в этой лодке как каторжник, прикованный к галере, с реальностью приходится считаться. Как приходится считаться новой американской администрации с реалиями, отчетливо проявившимися еще до окончания глобального экономического кризиса, – сужением ресурсной базы, подрывом всеобщей почти слепой веры в мире в исключительность американской экономической и политической модели (и соответственно эрозии американского влияния), – и с наличием целого букета внутренних и внешнеполитических проблем, доставшихся в наследство от Дж. Буша младшего.?

Победа Б. Обамы на президентских выборах на фоне глобального мирового кризиса и неизбежных по его окончании крупных геополитических и геоэкономических подвижек дает неплохой шанс на трансформацию или, по крайней мере, вывод из тупика российско-американских отношений. Пока новая администрация США наиболее плотно занимается экономическим кризисом и беспрецедентным (на уровне 1,2 трлн. долл.) дефицитом бюджета. На данный момент довольно сложно говорить о наличии у новой администрации какой-то большой политической стратегии. Ну и главное – в центре его внимания наследие предыдущей администрации. Обама занимается скорее экстренным реагированием на ситуацию в Ираке и Афганистане и поиском ответа на угрозу распространения ядерного оружия.

С приходом новой администрации и развитием кризиса прогнозируемо изменилась сама тональность выступлений американского политического истэблишмента. Администрация демонстрирует приверженность диалогу, взаимодействию с партнерами и союзниками. Уходит в прошлое неумеренный идеологический запал при формулировании целей внешней политики. В частности, перемены заметны в стилистике отношений с Китаем: госсекретарь Х. Клинтон предостерегает против использования болезненной темы прав человека для создания помех решению важных политических и экономических вопросов (хотя эта точка зрения тут же подверглась довольно жесткой критике в США за отступление от «традиционных принципов» американской внешней политики, базирующейся на идеях «распространения демократии» по всему миру). Месседж остальному миру довольно недвусмысленно дает понять, что США безусловно стремятся остаться мировым лидером, но хотят наладить более тесное взаимодействие с партнерами. Крайним проявлениям силового унилатерализма образца начала XXI в., похоже, действительно приходит конец.

Изменения военно-политической стратегии выстраданы негативным опытом последних 5 лет войны в Ираке и Афганистане. В этой связи министр обороны США Р. Гейтс отметил: «Нам следует с недоверием относиться к идеалистическим, триумфалистским либо этноцентричным представлениям о будущем военном противостоянии, которые не учитывают уродливую действительность и противоестественность войны. Некоторые идеалисты воображают, что можно запугать и шокировать неприятеля, тем самым вынудив его к сдаче и избежав утомительного преследования войск противника от дома к дому, от квартала к кварталу, от одной высоты к другой. Как сказал генерал Уильям Шерман, «любая попытка сделать войну легкой и безопасной закончится унижением и катастрофой»» . Таким образом, период, когда США были настроены вести высокотехнологические дистанционные войны, опираясь на свою колоссальную, избыточную военную мощь и явное техническое превосходство, по всей видимости, заканчивается. Параллельно убывает если не решимость применять силу, то, по крайней мере, неизменная тяга представителей американского политического истэблишмента к неограниченному и одностороннему использованию силы. Америка вынужденно вступает в эпоху «smart power», умного сочетания «мягкой» и «жесткой» силы, опоры на изощренную дипломатию (априори учитывающую позиции союзников и партнеров США на международной арене) и на восстановление американского идейного (а не идеологизированного, как в начале XXI в.) влияния в мире.

С появлением Б. Обамы в Белом доме связаны, пожалуй, беспрецедентные ожидания позитивных перемен, причем не только в Америке, но и во всем мире. Психологически и даже политически этот общий тренд легко объясним. Смена администрации лидирующей мировой державы – всегда определенный шанс для улучшения двусторонних отношений и трансформации мировой политики. Тем более что пришедшие к власти в Вашингтоне демократы не связаны обязательствами с крайне непопулярной администрацией Дж. Буша – они сами критиковали республиканцев по целому ряду вопросов внутренней и внешней политики и победили под лозунгом обновления. При этом необходимо сохранять трезвую голову и помнить, что американская политическая машина довольно инерционна. И Обаме, безусловно, придется оглядываться на республиканцев в Конгрессе и на влиятельные группировки в Вашингтоне. В данном контексте завышенные ожидания едва ли оправданы. Чтобы соответствовать им, Обаме нужно будет буквально революционизировать различные стороны жизни американского общества и кардинально изменить внешнюю политику США. Пока трудно ожидать этого от такого прагматичного, эластичного и вынужденно озабоченного главным образом поддержанием политических альянсов и сложными внутренними проблемами политика, как Б. Обама.

Дело в том, что американский президент при всем колоссальном объеме полномочий, не является выборным абсолютным монархом. Его прерогативы, в т.ч. в сфере международных отношений, серьезно ограничены Конгрессом, с характерными для него группами интересов и отсутствием (в отличие от парламентской британской модели) партийной дисциплины, а отсюда – сложными закулисными маневрами и сделками. Как отмечает ряд аналитиков, первоочередная задача Обамы и его команды – выработать стратегию отношений с Конгрессом США, а вовсе не с Ираном или Северной Кореей.

В противном случае самые многообещающие внешнеполитические инициативы (впрочем, как и внутренние реформаторские намерения) имеют шанс просто увязнуть в Конгрессе. Впрочем, в потоке оценок первых шагов новой администрации часто встречается мнение, что самого драматического развития событий Б. Обаме уже удалось избежать. Многие утверждали, что президент слишком молод и не имеет представления о скрытых пружинах вашингтонской политической кухни. Предрекалось, что молодой и неопытный президент, зарекомендовавший себя блестящим публичным политиком, не справится с бюрократической средой и административной рутиной. Этого не произошло. И хотя Б. Обама демонстрирует склонность к цветистой риторике (которая является частью его политического имиджа и фирменным знаком политического стиля), он успел зарекомендовать себя весьма прагматичным и, при всей своей харизматичности, весьма рациональным политическим лидером.

Вопреки распространяющемуся в Москве мнению, Россия отнюдь не находится в фокусе внимания новой американской администрации, внешняя политика которой вообще пока не сфокусирована в страновом отношении. Очевидный акцент делается разве что на восстановлении подорванных было в президентство Дж. Буша младшего отношений со странами ЕС и партнерами по НАТО и на доставшихся по наследству от предыдущей администрации проблемах Большого Ближнего Востока. Некоторая активизация представителей американского политического истэблишмента и аналитического сообщества на российском направлении связана с колоссальным объемом негатива, накопившегося в отношениях двух стран за последние годы.

У перестройки отношений с РФ есть немало противников. Они выдают в американской прессе целый поток комментариев, предсказывающих системный коллапс, который должен вскоре постигнуть Россию из-за падения цен на нефть и финансового краха. Многих в США вдохновляет подобная перспектива. Они полагают, что процесс усиления России прекратился и страна постепенно сваливается в пике, возвращаясь к состоянию благословенных с точки зрения американцев 90-х годов прошлого века. А раз так – нет смысла в поисках компромиссов и в уступках Москве. Надо только переждать год-другой, пока не иссякнут российские валютные резервы, и уже потом заключать сделки (как вариант – вообще отказаться от таковых – поскольку от Москвы уже ничего к этому времени не будет зависеть) по большим политическим вопросам на гораздо более выгодных для американской стороны условиях.

На сегодняшний день воодушевляет прагматизм формирующейся новой команды Б. Обамы (возможно и вынужденный обстоятельствами места и времени – поскольку либеральных интервенционистов в администрации, начиная с госсекретаря Х. Клинтон, хватает). В прагматическом же плане Россия необходима США для решения ряда проблем, которые американская администрация на данный момент считает для себя, в силу обстоятельств, приоритетными. Это – сокращение ядерных арсеналов и нераспространение ОМУ (включая иранскую ядерную программу), а также ситуация в Афганистане (в перспективе, возможно, и в Пакистане). Вопреки распространенной точке зрения, американцы демонстрируют уверенность, что им самим по силам добиться успехов на всех направлениях, но полагают (тут сказывается влияние наконец прорвавшихся в близкий к власти экспертный пул сторонников школы политического реализма), что поддержка (или хотя бы отсутствие помех) со стороны России им для страховки не повредят.

В данном политическом контексте начали проявлять активизм неправительственные организации. Еще в феврале 2009 г. влиятельная американская неправительственная организация «Партнерство за безопасную Америку» (Partnership for a Secure America), членами которой являются представители Республиканской и Демократической партий, ведущие дипломаты, представители структур национальной безопасности, обнародовала список конкретных шагов, которые необходимо предпринять для возобновления отношений между США и Россией. В их числе активизация работы Совета Россия-НАТО, приглашение России к полноценному участию в разработке стратегии коллективной безопасности, что характерно, «начиная с мира и стабильности в Афганистане»; предложение России занять лидирующую позицию в многосторонних переговорах с Ираном с целью остановить обогащение урана; активизация работы по Договору о стратегических наступательных вооружениях .

В марте в Вашингтоне был опубликован 19-страничный доклад «Правильное направление политики США в отношении России», который подготовили члены негосударственной комиссии по политике США в отношении России, бывшие сенаторы Ч. Хейгел и Г. Харт. Доклад Харта-Хейгела нельзя назвать лестным или комплиментарным по отношению к России, как его уже поспешили окрестить отдельные российские комментаторы. Но его авторы действительно разработали чрезвычайно прагматичный подход к отношениям с РФ. Акцент сделан на все тех же наиболее актуальных для администрации вопросах – более активном подключении России к решению афганской и иранской проблем (и шире – вопросов нераспространения ОМУ), сокращении ядерных арсеналов (в том числе, чтобы отвести упреки в несоблюдении 6-й статьи Договора о нераспространении самими Соединенными Штатами и Россией со стороны стран, стремящихся к обладанию ядерным оружием).

За разговорами о назревших переменах в российско-американских отношениях четко просматривается и неизменная политическая линия на поддержание геополитического плюрализма на постсоветском пространстве, что означает поиск новых форм сотрудничества с такими странами, как Грузия и Украина. В докладе ясно говорится: «США должны противостоять любым попыткам России установить сферы влияния в Европе или где-либо в Евразии, включая попытки отказать другим странам в их праве вступления в НАТО или другие организации» . Равно как и твердая политическая поддержка усилий европейцев по диверсификации поставок энергоносителей.

В марте 2009 г. была опубликована и «Ежегодная оценка угроз разведывательным сообществом», в которой Россия напрямую не рассматривается в качестве противника США. В документе изложены лишь те аспекты внешней политики России, которые тревожат Вашингтон. Среди них – развитие отношений Москвы с Китаем, Ираном и Венесуэлой, а также попытки России осуществлять контроль над энергопоставками в Европу и Восточную Азию.

На данный момент очевидно, что Вашингтонская администрация находится в отношении России на политическом распутье. У Вашингтона в рукаве две возможные стратегии в отношении Москвы: сдерживание (containment) или вовлечение в партнерство (engagement). Похоже, администрация Б. Обамы еще не определилась окончательно с генеральной линией на российском направлении и пока пытается дозированно практиковать оба варианта. На фоне событий лета-осени 2008 г. (и свертывания контактов) простая демонстрация готовности к взаимодействию и сотрудничеству уже выглядит хорошим знаком и действительно открывает определенные перспективы восстановления взаимного доверия в областях, представляющих обоюдный интерес (в их числе, прежде всего, ядерное разоружение, сокращение ядерных вооружений в увязке с проблематикой ПРО, борьба с терроризмом и т.д.). Едва ли разумно было бы игнорировать поступающие сигналы и не воспользоваться представившимся шансом для нормализации отношений.

Заключение

Практика современной международной политики сформировала новую, соответствующую реалиям ХХI, а не ХХ в. повестку дня, касающуюся отношений между Россией и США. Важнейшими пунктами этой российско-американской повестки, несомненно, являются: предотвращение распространение ОМП, борьба с международным терроризмом и международной организованной преступностью, а также совместные усилия по укреплению стабильности в Евразии. За последние годы в российско-американских отношениях начала утверждаться модель партнерства. Партнерство означает, что РФ и США строят свои отношения исходя не из идеологических догм (как в годы холодной войны) и не из союзной солидарности (как было бы, если бы они стали союзниками), а из своих национальных интересов. В случае если их интересы совпадают, никакие идейные расхождения более не помешают взаимовыгодному сотрудничеству двух стран (борьба с терроризмом, нераспространение, торговля, технологические обмены). В тех же областях, где позиции двух держав расходятся, они действуют в соответствии со своими национальными интересами, а не с пожеланиями партнера (расширение НАТО, войны против Югославии и Ирака, поставки оружия Китаю и т.д.).

Российско-американские отношения стали гораздо более сбалансированными. Период значительной односторонней зависимости России от американской помощи и поддержки уходит в прошлое, теперь уже США нуждаются в российском содействии и в борьбе с терроризмом, и в предотвращении распространения оружия массового поражения, и в урегулировании ряда локальных конфликтов. Это обстоятельство в полной мере проявилось после 11 сентября 2001 г.

Угроза распространения ОМП и средств его доставки превращается в серьезнейший вызов международной стабильности и безопасности. Очевидно, что без самого тесного российско-американского взаимодействия в деле предотвращения распространения такого оружия решить эту задачу не удастся. Так как США и Россия располагают крупнейшими военно-промышленными комплексами в мире, они несут за нераспространение оружия массового поражения особую ответственность.

Бесспорно, за последние восемнадцать лет российско-американское сотрудничество стало важным фактором, содействующим укреплению режима нераспространения. Тем не менее в новых исторических условиях это сотрудничество может и должно быть активизировано. По мнению российского специалиста-международника С.А. Караганова, «Россия и Соединенные Штаты должны объединить свои усилия, чтобы помочь странам, обладающим ядерными материалами, в деле обеспечения безопасного хранения этих материалов или же чтобы скупить их избыточные запасы. Россия могла бы предоставить людей и необходимое ноу-хау, а США могли бы взять на себя прежде всего финансирование; к участию следует пригласить и другие государства».

Нельзя недооценивать масштаб тех проблем, с которыми сталкивается взаимодействие двух стран в деле нераспространения оружия массового поражения. Сохраняются серьезные разногласия между США и РФ по вопросу о последствиях для нераспространения российского военно-технического сотрудничества с третьими странами, и прежде всего с Ираном. Иран, впрочем, не единственная страна, военно-экономическое сотрудничество России с которой за последние десять лет вызывало озабоченность в Соединенных Штатах. Так, намерение России продать Индии криогенные двигатели и технологию их производства также вызывали с американской стороны обвинения в нарушении режима нераспространения ракетных технологий. Кроме того, американская сторона высказывала свои возражения по поводу продаж российских вооружений таким странам, как Китай, Сирия и Кипр.

Колин Пауэлл, госсекретарь США в 2000–2005 гг., отметил: «У нас, конечно, есть области, где наши мнения не совпадают. Мы ожидали, что Россия активно поддержит нашу политику в отношении Ирака, и до сих пор надеемся на изменение позиции Москвы по вопросу иранской ядерной программы. У нас есть разногласия по поводу некоторых аспектов российской политики в Чечне. Однако наши отношения в целом больше не окрашены былым антагонизмом. Сегодня мы в достаточной степени доверяем друг другу, чтобы решить даже самые трудные проблемы, возникающие в отношениях между нами».

Несомненно, что международный терроризм будет и впредь представлять серьезнейшую угрозу международной безопасности, в том числе и для РФ, и для США. Однако после завершения контртеррористической операции в Афганистане, успех которой был бы невозможен без России и западноевропейских союзников Америки, США отказались ввести санкции против Афганистана за наркоторговлю, посчитав, что это противоречит американским интересам. Между тем после победы над режимом талибов производство наркотиков в Афганистане, направляемых прежде всего в Россию и Европу, выросло в десятки раз. Однако видимость стабильности в этой стране, базирующаяся на хрупком согласии с тамошними «полевыми командирами» (а сегодня ведущими наркопроизводителями) для Вашингтона важнее, чем проблемы наркотрафика в Россию и Европу. Не случайно в выступлении перед участниками Международного конгресса информационных агентств в сентябре 2004 г. президент В. Путин высказал озабоченность и недовольство деятельностью американо-британских оккупационных сил в Афганистане. Тем временем в США все чаще высказывается озабоченность по поводу сохранения демократических институтов в России.

По мнению американского специалиста по российско-американским отношениям Р. Легволда: «В XXI в. роль «стратегического тыла» Соединенных Штатов играют не Европа и Северо-Восточная Азия, а огромный беспокойный регион, простирающийся от восточных границ Турции до западных границ Китая и вдоль южных границ России. Раз США собираются устранить угрозы, исходящие из этого региона, то ни одна страна не будет более ценна в качестве союзника, чем Россия… Россия и Соединенные Штаты, совместно предотвращающие основные стратегические угрозы нового века, особенно те, которые исходят из Евразии, будут иметь такое же значение в формирующейся мировом порядке, какое имели важнейшие альянсы с участием США в прошлом».

Однако многие американские специалисты в области международных отношений, в частности уже упоминавшийся 3. Бжезинский, негативно относятся к перспективам партнерства с Россией на евроазиатском континенте и в постсоветской Центральной Азии.

Успех российско-американского сотрудничества в деле укрепления стабильности и безопасности в Евразии во многом будет зависеть от того, в какой мере официальный Вашингтон проявит готовность рассматривать такие ведущие страны региона, как Россия, Китай и Индия, в качестве равноправных стратегических партнеров. До сих пор в своей региональной политике в Евразии американская элита исходит из того, что системы безопасности в этом регионе должны строиться на основе расширяющегося на Восток Североатлантического альянса, где России в лучшем случае уготована роль младшего партнера с совещательным голосом. Между тем у России (как, впрочем, и у КНР и у Индии) имеются свои интересы безопасности и свои представления о том, каким образом они должны быть защищены, и великие державы Евразии не готовы поступаться своими интересами безопасности для того, чтобы угодить глобальным амбициям США.

Пока же Соединенные Штаты в своей международной политике по-прежнему придерживаются двойных стандартов: с одной стороны, единолично определяют страны, представляющие угрозу миру и национальным интересам США, и без мандата Совета Безопасности ООН осуществляют интервенцию против Ирака; с другой – не хотят признавать вполне законное право России на формирование системы безопасности на постсоветском пространстве.

На рубеже тысячелетий Россия сделала свой внешнеполитический выбор. Отныне Российская Федерация видит свое место на международной арене рядом с Западом, но на равноправной основе. Разумеется, взаимная адаптация и России, и Запада происходит и будет протекать непросто. России еще предстоит на деле продемонстрировать, готовность соблюдать признанные нормы международных отношений, и занять свое место в мировом сообществе; а Соединенным Штатам предстоит отказаться от «эгоизма сильного», научиться учитывать национальные интересы своих реальных и потенциальных союзников и воспринимать Россию как «нормальную» страну – партнера в разрешении наиболее острых проблем современного мира.

Список использованной литературы

1. Ван Щ. Экономическая Глобализация и Развитие США // Глобализация. Конфликт или Диалог Цивилизаций? – М.: Новый Век, Институт микроэкономики, 2002.

2. Военно-политическая расстановка сил в Каспийско-Центральноазиатском регионе / Авторский коллектив: М.С. Ашимбаев (ответственный редактор), Е.В. Тукумов, Л.Ю. Гусева, Д.А. Калиева, А.Г. Кожихов, В.Ф. Галямова. – Алматы: КИСИ при Президенте РК, 2003. (С. 34).

3. Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962–1986). – М.: Автор, 1997, стр. 552.

4. Малашенко А., Тренин Д. Время Юга. Россия в Чечне, Чечня в России. – М: Московский Центр Карнеги, 2002. (С. 15).

5. Обзор основных параметров экономик зарубежных стран // Анализ состояния мировых товарных рынков и мониторинг внешнеэкономической конъюнктуры. – Алматы: Институт Экономических Исследований, Министерство экономики и бюджетного планирования РК, РГП «Институт Экономических Исследований», 2004. (С. 29).

6. Стратегия национальной безопасности США для нового столетия, 1999 г.

7. Angela, E.S. Russia: Farewell to Empire? // World Policy Journal. – 2002. – №1. – Pр. 83–89 (Pp. 84–88).

8. Kapstein, E.B., Manstanduno, M. Unipolar politics: realism and state strategies after the Cold War. – New York: Columbia University Press, 1999 //

9. Kagan R. The September 12 Paradigm //Foreign Affairs, 2008, N5

10. Gates R.M. A Balanced Strategy. Reprogramming the Pentagon for a New age //Foreign Affairs, 2009, January/February, http://www.foreignaffairs.com/articles/63717/Robert-m-gates/a-balanced-stretegy

11. Huntington S.P. The Clash of Civilization? //Foreign Affairs. May-June. 1993.

12. Huntington S.P. The Clash of Civilization and the Remaking of the World Order. N.Y., 1996

14. Алексеев Р., Михайлов В. Евразийское Экономическое Сообщество // Международная Жизнь. – 2000. – №11. – С. 30–35 (32).

15. Арбатов А.Г. международная безопасность после Кавказского кризиса //http://www.polit.ru/institutes/2008/10/15/Caucasus.html

16. А. Каримова, Ш. Ийгиталиев, журнал ЦА и Кавказ «Модели отношения между США, КНР и РФ». – Москва.: изд. «2», – 2006 г. – стр. 30–49.

17. Бжезинский 3. Зыбучие пески гегемонии // Россия в глобальной политике. 2004. Март-апрель. Т. 2.

18. Бжезинский З. Преждевременное партнерство // Полис. 1994. №1.

19. Богатуров А.Д. Пять синдромов Ельцина и пять образов Путина (Ретроспектива личностной дипломатии в России) //Pro et Contra, 2001, №1–2

21. Волков Е.Б. Договор СНВ – 2 и безопасность страны. Воениздат, 2007 г.

22. Валлерстайн И. Россия и капиталистическая мир-экономика, 1500–2010 // Свободная мысль. 1996. №5.С. 42

23. Гольц. А. Настоящая реформа – впереди. // Интеллектуальный капитал.

25. Д. Мэмбер, // @ Центральная Азия и Кавказ», – Москва: изд. «7»,-2005 г.-С. 25–28.

26. Дебидур А. Дипломатическая история Европы от Венского до Берлинского конгресса (1814–1878): Революция // М.:Иностр.лит., 1947. С. 544 «История России, ХХ век». Москва Зевелев И.А. Троицкий М.А. Сила и влияние в американо-российских отношениях. Семиотический анализ. М., 2006.

27. «Норма», 1997 г.

28. «История России ХХ века» Москва Агентство «Фаир», 1998 г.

29. История внешней политики СССР 1917–1976 гг. / Под редакцией. А.А. Громыко. - М. Наука, 1976. С. – 327

30. Караганов С.А. Новые вызовы. Политика безопасности России в будущем // Intern. Politik. 2002. №7. С. 70.

31. Касенов У. Новая «Большая Игра» в Центральной Азии // Центральная Азия и Кавказ. – 1997. – №8.

33. Ломагин Н. Новые независимые государства как сфера интересов России и США // Pro et Contra. – Весна, 2000. – Том 5. – №2. – С. 65–85 (69).

34. Московский Центр Карнеги – Публикации – Журнал «Pro et Contra» – Том 5, 2000 год, №2, Весна – Россия – США – мир

35. Никонов В. Политика России в Центральной Азии // Центральная Азия и Кавказ. – 1997. Никонов В. Западноцентризм подошел к концу // Известия, 2008, 15 октября

36. Пауэлл К. Стратегия партнерства // Россия в глобальной политике. 2004. Т. 2.

37. «Оружие массового поражения». Воениздат, 1994 г.

38. Парамонов В. Формирование геополитической ситуации в Центральной Азии – внешние факторы // Центральная Азия и Кавказ. – 2000. – №7 «Российско-американские отношения при администрации Буша. Программа по новым подходам к безопасности России» (PONARS). М, 2001. С. 5–6.

39. Пауэлл К. Стратегия партнерства / Россия в глобальной политике. 2004.Т.2. №1.С. – 124

40. Саймс Д. Имперская дилемма Америки // Россия в глобальной политике. 2004. Январь-февраль. Т. 2. №1. С. 134–135:

41. Сестанович С. Где истинное место России? // Pro et Contra. – Зима–весна, 2001. – Т. 6. – №1–2. – С. 153–170 (155).

42. Сафонов Д. Российский флот озеленится «Тополями». // Ядерная безопасность 98 г., 38.

43. С. Сыроежкин., журнал МЭиМО «Россия-Китай-Запад». – Москва: изд. «3», – 2005 г.

44. С. Тэллбот, // «Дипломатия и международные отношения», – Москва: изд. «22»,-2007 г.С. 45–51

45. Тэлбот С. Билл и Борис: Записки о президентской дипломатии // М., 2003.С. – 342

46. Шаклеина Т.А. Внешнеполитические дискуссии в США: поиски глобальной стратегии // США, Канада экономика, политика, культура. 2002. №10.С. – 3–15.

47. Хамраев Ф.М. Политика России в Центральной Азии // Аналитик. – 2004. – №4 (22). – С. 35

48. Фаминский И.П. // Международные экономические отношения. М., «Юристъ», 2001.С. 225

49. Черневский С. «Великий Шелковый Путь» и интересы России // Мировая Экономика и Международные Отношения. – 1999. – №6. – С. 95–98 (95).

50. US and Russia: The Window of Opportunity. Partnership for a Secure America statement.

51. The Right direction for US Policy Toward Russia (Report of bipartisan Commission on US policy toward Russia)

52. http://www.continent.kz/1999/06/17.html.

54. http://www.ca-c.org/journal/cac07_2000/17.paramonov.sht ml.

55. http:// 80-www.ciaonet.org.proxyau.wrlc.org/book/kap stein/kapstein12.html.

56. http://www.ca-c.org/journal/rus-02–2002/11.troprimru.shtml.

С. Тэллбот, // «Дипломатия и международные отношения», -Москва.:изд. «22», -2007г.- С.45-51.

Д. Мэмбер, // « Центральная Азия и Кавказ», - Москва.: изд. «7», - 2005г. – С.25-28.

Слова древнегреческого философа Гераклита (Гераклит из Эфеса, ок. 554 - 483 до н. э.)

Тэлботт С. Билл и Борис: Записки о президентской дипломатии// М., 2003. С.-342

Шаклеина Т.А. Внешнеполитические дискуссии в США: поиски глобальной стратегии // США,Канада: экономика, политика, культура. 2002. № 10. С. 3-15.

Дебидур А. Дипломатическая история Европы от Венского до Берлинского конгресса (1814 - 1878): Революция// М.: Иностр. лит., 1947. С.- 544

Бурова И. И. США // www. amstd.spb.ru/Library/bs/content.htm

Фаминский И.П. // Международные экономические отношения. М., «Юристъ», 2001. С.-225

Взялся за Буш. Американцы развернули свою ПРО на бывшей Русской Аляске.//http:www.profil.orc.ru. –C.2

Там же.С.2

Россия и США. //http://rezanov.krasu.ru –C.1

Взялся за Буш. Американцы развернули свою ПРО на бывшей Русской Аляске.//http:www.profil.orc.ru –C.4

Там же.С.6

Восленский М.С. Тайные переговоры Германии и США в 1917-1918 гг.//http://militera.lib.ru-С.1

Восленский М.С. Тайные переговоры Германии и США в 1917-1918 гг.//http://militera.lib.ru-С.2

Интервенция 14 держав.//www.angelfire.com –С.1

Там же.С.1

История внешней политики СССР 1917-1976 гг./Под ред.А.А. Громыко.-М.:Наука,1976.-С.327

Экономика России отдает долги Второй Мировой Войны.//www.emigrayion Russie.ru.-C.1

История внешней политики СССР 1917-1976 гг./Под ред.А.А. Громыко.-М.:Наука,1976.-С.449

Экономика России отдает долги Второй Мировой Войны.//www.emigrayion Russie.ru.-C.2

Советско-американские отношения в современном мире./Под ред.Г.А.Трофименко.-М.:Наука,1987.-С.195

Советско-американские отношения в современном мире./Под ред.Г.А.Трофименко.-М.:Наука,1987.-С.206

История внешней политики СССР 1917-1976 гг./Под ред.А.А. Громыко.-М.:Наука,1976.-С.444

Овинников Р.С. «Зигзаги внешней политики США».-М.:Политиздат,1986.-С.378

Казанцев Ю.А. «Международные отношения и внешняя политика России(XXвек)».- Ростов-на-Дону:Феникс,2002.-С.264

Huntington S.P. The Clash of Civilization? // Foreign Affairs. May-June. 1993.

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций?// Полис.1994.№1. С.-34

Там же. С.-36

Huntington S.P. The Clash of Civilization and the Remaking of the World Order. N.Y.,1996.

Бжезинский З. Преждевременное партнерство// Полис.1994.№1.

Валлерстайн И. Россия и капиталистическая мир- экономика,1500-2010// Свободная мысль. 1996. №5. С. -42

Никонов В. Западноцентризм подошел к концу // Известия, 2008, 15 октября http://www.izvestia.ru/comment/article3121570/

См. об этом: Зевелев И.А., Троицкий М.А. Сила и влияние в американо-российских отношениях. Семиотический анализ. М., 2006.

См. об этом также статью К. Райс в «НГ-Дипкурьер» от 13 октября 2008 г.: «Вторжение России в Грузию не достигло и не достигнет никаких долговечных стратегических целей. А наша стратегическая цель сейчас – объяснить российским руководителям, что их выбор ставит Россию на путь в одном направлении – к добровольной изоляции и отрыву от международного сообщества».

Арбатов А.Г. Международная безопасность после Кавказского кризиса // http://www.polit.ru/institutes/2008/10/15/caucasus.html

Богатуров А.Д. Пять синдромов Ельцина и пять образов Путина (Ретроспектива личностной дипломатии в России) // Pro et Contra, 2001, №1-2.

Gates R.M. A Balanced Strategy. Reprogramming the Pentagon for a New Age // Foreign Affairs, 2009, January/February, http://www.foreignaffairs.com/articles/63717/robert-m-gates/a-balanced-strategy

US and Russia: The Window of Opportunity. Partnership for a Secure America statement. // http://www.psaonline.org/article.php?id=476

The Right direction for US Policy Toward Russia (Report of bipartisan Commission on U.S. Policy toward Russia) // http://www.nixoncenter.org/RussiaReport09.pdf

Караганов С. А. Новые вызовы. Политика безопасности России в будущем// Intern. Politik.2002.№7.С.-70

Пауэлл К. Стратегия партнерства//Россия в глобальной политике.2004.Т.2.№1.С.-124

Вряд ли позволяет говорить о «беспрецедентном в своей истории уровне» отношений между странами. Разумеется, российско-японские отношения в политической области определяются не только нерешенной территориальной проблемой, которая де-факто возникла по окончании Второй мировой войны, но и динамикой ее решения. А «динамика» эта по мнению многих экспертов достаточно неутешительна. Усугубляет ситуацию...

И выявить влияние поправки Джексона-Вэника на советско-американские и российско-американские отношения. Цель исследования - выявить влияние поправки Джексона-Вэника на советско-американские и российско-американские отношения в период снижения уровня непосредственной конфронтации двух государств. Задачи исследования: 1. Рассмотреть принятие Конгрессом США поправки Джексона-Вэника к торговому...

Общих интересов; - совместного механизма принятия решений; - совместного механизма осуществления этих решений. К сожалению, все эти составные блоки стратегического партнерства сегодня в российско-американских отношениях отсутствуют. В результате отсутствия элементарной координации действий России и США на первый план стали выходить разногласия сначала по второстепенным, а затем и по более...

В Европе. Администрация Р. Никсона внесла корректировку в систему стратегического планирования, направленная против Советского Союза, предпочтение «выборочного» – в пику тотальному – подхода в ведении «холодной войны». Президент Никсон критически отнёсся к внемасштабному военному строительству и скорректировал доктрину «гибкого реагирования» в пользу «реалистического сдерживания». Если его...

Отношения США и России «очень быстро движутся под откос», сообщает CNN. Об этом свидетельствуют решение американцев по прекращению сотрудничества с РФ по Сирии, а также планы Москвы по выходу из соглашения по утилизации плутония, считает специалист по государственной политике из Центра Вудро Вильсона Джилл Догерти. По ее мнению, отношения, возможно, самые худшие за последние как минимум несколько лет.

Чтобы лучше понять, что послужило причиной разрыва отношений между США и Россией и в каком направлении будет развиваться ситуация, поговорим со специалистом по государственной политике из Центра Вудро Вильсона и бывшей главой бюро CNN в Москве Джилл Догерти. Она на связи с нами из Вашингтона. Джилл, рада вас видеть. Как вы прокомментируете эту ситуацию? США прекратили двусторонние переговоры с Россией. Какие у этого могут быть последствия?

ДЖИЛЛ ДОГЕРТИ, специалист по государственной политике из Центра Вудро Вильсона : Что же, сам по себе это серьезный шаг. И, конечно, США говорят, что пошли на него из-за российского участия в бомбардировках Алеппо, но не забывайте, что сегодня произошла и другая вещь, которая в некотором смысле вызывает еще большее беспокойство.

Я имею в виду то, что Россия, а конкретно президент Путин заявил о возможности принятия закона, который выведет Россию из соглашения по утилизации плутония. А плутоний, как мы знаем, используется в создании ядерного оружия. Вероятно, они переоценили свои возможности, договорившись, что каждая из сторон избавится от 34 тонн плутония. Но то, что происходит сейчас, - это шаг назад.

Президент Путин говорит, что отношения стали такими плохими, что теперь Россия хочет выйти из соглашения по ядерному оружию. В этих отношениях ядерное оружие - это довольно опасный политический вопрос. Это очень серьезный шаг. И они [русские] дают понять, что посылают США сигнал. Получается, что американское решение по Сирии и российское - по плутонию свидетельствуют о том, что эти отношения очень быстро движутся под откос.

Однако также возникает вопрос, в каком направлении ситуация будет развиваться дальше? Вы сказали, что она достаточно быстро движется под откос. Складывается впечатление, что в дальнейшем ситуация будет только ухудшаться.

ДЖИЛЛ ДОГЕРТИ: Одна из проблем заключается в том, что… Давайте взглянем на риторику. Я ее недавно просматривала. США говорят, что им этот шаг дался нелегко. Россия говорит, что это крайняя мера. Давайте посмотрим на российскую риторику, которая в данный момент вызывает большее беспокойство. Они [русские] говорят, что стратегическая ситуация в отношениях России и США кардинально изменилась. Более того, министр иностранных дел Сергей Лавров заявил, что США угрожают террористическими атаками на российские города.

Это очень жесткие заявления. А потом президент Путин, по сути, заявил: мы можем уступить в этом вопросе, но вы должны сократить свои войска в НАТО до уровня 2000 года, вы должны отменить санкции, принятые из-за Украины, выплатить России компенсацию за экономический ущерб, который нанесли эти санкции, и вы должны отменить закон Магнитского. Это очень серьезные шаги, на которые США вряд ли пойдут.

Так что я не совсем уверена, в каком направлении будет развиваться ситуация, но, по моему мнению, Россия сейчас прикладывает все усилия, чтобы показать, что она разозлена. А США также ощущают, что Россия шантажирует их и наносит им ущерб своими действиями в Сирии, не выполняя свою часть сделки. Так что - еще раз повторюсь - отношения, возможно, самые худшие за последние как минимум несколько лет.

Материал предоставлен CNN International.
Перевод выполнен RT.

источник CNN США Северная Америка теги

• 03:00

  Франкфуртский футбольный клуб «Айнтрахт» сообщил о выявлении у одного из игроков коронавируса.

• 03:00

  Политолог Александр Асафов прокомментировал RT сообщения СМИ о том, что Соединённые Штаты изучают возможность введения новых санкций в отношении России в качестве одного из рычагов воздействия на рынок нефти с целью стабилизации цен.

• 03:00

  Национальная баскетбольная ассоциация (НБА) запретила игрокам тренироваться где-либо за пределами своего дома.

• 03:00

  В течение недели разведку у границ России вели 22 иностранных самолёта-разведчика и четыре разведывательных беспилотных летательных аппарата (БПЛА). Об этом свидетельствуют данные инфографики газеты Вооружённых сил России «Красная звезда».

• 03:00

  Национальная баскетбольная ассоциация (НБА) обязала клубы закрыть свои тренировочные комплексы в связи с пандемией коронавируса.

• 03:00

  Клуб Национальной баскетбольной ассоциации (НБА) «Денвер Наггетс» сообщил о выявлении случая заражения коронавирусом в команде.

• 03:00

  Аналитики сервиса «Работа.ру» выяснили, сколько российских работников перевели на удалённую работу в связи с распространением коронавируса. Результаты опроса есть в распоряжении RT.

• 03:00
• 03:00

  Нападающий и капитан каталонской «Барселоны» Лионель Месси принял участие в челлендже «Оставайся дома», суть которого заключается в призыве не выходить на улицу во время пандемии коронавируса.

• 03:00

  Черногорская сторона одобрила три рейса авиакомпаний «Аэрофлот» и «Победа» для вывоза российских граждан 20 марта. Об этом сообщило посольство России.

• 03:00

  Российский защитник чешского «Млада-Болеслава» Алексей Татаев рассказал, как тренируется во время карантина в стране.

• 03:00

  Российский защитник чешского «Млада-Болеслава» Алексей Татаев рассказал, как страна переживает введение карантина из-за распространения коронавируса.

• 03:00

  Госдеп США призвал граждан страны немедленно вернуться домой либо быть готовыми остаться за границей на неопределённое время.

• 03:00

  Нападающий «Краснодара» и сборной России по футболу Ари прокомментировал ситуацию со своим интервью бразильским СМИ, в котором он рассказывал о ситуации с коронавирусом в России.

• 03:00

  Соединённые Штаты изучают возможность введения новых санкций в отношении России в качестве одного из рычагов воздействия на рынок нефти с целью стабилизации цен. Об этом пишет The Wall Street Journal со ссылкой на источники.

• 03:00

  В пресс-службе казанского волейбольного клуба «Зенит» сообщили, что результат теста на наличие коронавируса у французского доигровщика команды Эрвина Нгапета пока неизвестен.

• 03:00

  Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху объявил, что в стране как минимум на неделю вводится полный карантин - жители должны оставаться дома, иначе они могут быть оштрафованы.

• 03:00

  Клуб Национальной хоккейной лиги (НХЛ) «Оттава Сенаторз» не намерен обнародовать имя игрока команды, заразившегося коронавирусом.

• 03:00

  Экономист, преподаватель РАНХиГС при президенте России Владислав Гинько прокомментировал ситуацию с ценами на нефть.

• 03:00

  Число заразившихся коронавирусной инфекцией COVID-19 в Германии превысило 15 тыс., скончались 44 человека, передаёт телеканал N-TV.

• 03:00

  Среди игроков баскетбольного клуба «Локомотив-Кубань» не было выявлено случаев заражения коронавирусом.

• 03:00

  Профессор Финансового университета при правительстве России Александр Сафонов оценил переход на дистанционную работу в России.

• 03:00

  Международный Каннский кинофестиваль, проходящий на юге Франции, отменён в мае 2020 года из-за ситуации с распространением коронавирусной инфекции COVID-19.

• 03:00

  Эксперт Фонда национальной энергетической безопасности, преподаватель Финансового университета при правительстве России Станислав Митрахович прокомментировал в беседе с RT ускорение темпов роста мировых цен на нефть.

• 03:00

  Французский доигровщик казанского волейбольного клуба «Зенит» Эрвин Нгапет заразился коронавирусом.

• 03:00

  Российский Центр примирения враждующих сторон в Сирии сообщил, что двое турецких военных погибли при столкновении с террористами у трассы М4 в Сирии.

• 03:00

  Российский защитник чешского «Млада-Болеслава» Алексей Татаев рассказал о панике в стране на фоне введения карантина из-за распространения коронавируса.

• 03:00

  Российский футболист чешского клуба «Млада-Болеслав» Алексей Татаев рассказал о ситуации с коронавирусом в стране и введении карантина.

• 03:00

  Число заразившихся коронавирусной инфекцией COVID-19 во Франции за сутки увеличилось почти на 2 тыс. и достигло 10 995. Об этом сообщил глава Генеральной дирекции здравоохранения страны Жером Саломон.

• 03:00

  В Ивано-Франковске скончалась женщина, заражённая коронавирусной инфекцией COVID-19, сообщила пресс-служба Минздрава Украины. Это третий случай смерти от коронавируса нового типа в стране.

• 03:00

  Итальянский бегун Эдоардо Меллони рассказал о своих симптомах коронавируса.

• 03:00

  Игорь Зайцев, отец российского защитника клуба Национальной хоккейной лиги (НХЛ) «Оттава Сенаторз» Никиты Зайцева, опроверг информацию, что его сын заразился коронавирусом.

• 03:00

  Мировые цены на нефть ускорили темпы роста, свидетельствуют данные торгов.

• 03:00

  Накопленных Россией резервов хватит, чтобы выполнять все обязательства в условиях низких цен на нефть в течение минимум шести лет, заявил министр финансов Антон Силуанов в интервью телеканалу «Россия 1».

• 03:00

  Автомобильный клуб Монако, являющийся организатором этапа Гран-при «Формулы-1», объявил о полной отмене гонки 2020 года.

Несколько дней назад генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш сказал на заседании Совета безопасности, что холодная война вернулась. А министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил , что отношения Москвы с Западом даже хуже, чем в те времена.

Конфликт между Россией и США нарастает уже несколько лет подряд. Но так было не всегда. В истории двух стран встречались теплые и даже братские периоды. RTVI вспомнил эти моменты.

Война за независимость США

Во время войны североамериканских колоний за независимость от Британской империи Россия, по сути, поддержала мятежников, объявив вооруженный нейтралитет в 1779 году.

Англичане хотели объявить порты Франции и Испании блокадными, досматривать корабли нейтральных держав и даже изымать их товары, но совместная декларация России, Швеции, Дании и других стран разрушила планы Лондона. Российский флот - в том числе своим оружием - помог молодой американской республике получать продовольствие и другие нужные товары.

В 1860-х

Во время Гражданской войны Россия снова пришла на помощь американцам. Император Александр II в 1863 году отправил две российские эскадры в Нью-Йорк и Сан-Франциско. Они сдерживали флот южан от нападений на эти порты и одновременно мешали Англии с Францией вступить в конфликт на стороне конфедератов.

На русских кораблях в Нью-Йорке бывали министры и конгрессмены. На одном из кораблей в Нью-Йорк прибыл молодой Римский-Корсаков, в будущем композитор.

Вот некоторые заголовки американских газет того периода: «Новый союз скреплен. Россия и Соединённые Штаты братствуют», «Русский крест сплетает свои складки с звездами и полосами», «Восторженная народная демонстрация», «Большой парад на Пятой улице».

Вскоре после окончания Гражданской войны в США Россия продала американцам Аляску за 7,2 млн долларов золотом.

После Февральской революции 1917 года

США первыми признали временное правительство в России. Об этом лично заявил посол в Петрограде Дэвид Фрэнсис. Правительство США воспринимало новую Россию без царя как большую «братскую» демократическую державу, предлагало займы и поддержку. Американские журналисты в целом положительно восприняли свержение царя в России.

Но дружба братьев-демократов была недолгой. После того как большевики пришли к власти, отношения резко ухудшились. США поддерживали «белую армию» и даже вводили войска на Дальнем Востоке и в Поморье.

В начале 1930-х

Начало Великой депрессии подтолкнуло США к восстановлению отношений с Советами. В 1933 году Вашингтон наконец признал СССР официально, и после этого страны начали активно дружить - по крайней мере, в том, что касалось экономики. Москве были нужны технологии и инвестиции, а американским компаниям был нужен рынок сбыта.

Сталинской индустриализации помогали, в частности, компании Ford, Austin Company (построили завод ГАЗ в Нижнем Новгороде), Albert Kahn Inc. (построили Челябинский и Сталинградский тракторные заводы) и General Electric (помогали с ГОЭЛРО, в строительстве электростанций и первых электровозов).

Во время Великой Отечественной войны

После нападения Германии на СССР и Японии на США в 1941 году страны (вместе с Британией и другими государствами) стали союзницами. Впрочем, поддержка по лендлизу началась еще осенью 1941 года. В 1942 году был подписан договор о взаимной помощи.

Пропаганда в обеих странах рассказывала солдатам и населению о том, что страны воюют за свободу. В СССР рисовали агитационные плакаты, а в США, например, в 1943 году вышел полудокументальный фильм «Миссия в Москву », который принудительно показывали во всех кинотеатрах страны: в нем оправдывались сталинские репрессии 1937-1938 гг. Через десять лет во время разгула «маккартизма» он был запрещен как прокоммунистическая пропаганда.

Кульминацией стала встреча на Эльбе в апреле 1945. Уже летом в 1945 году отношения стали стремительно портиться, особенно после ядерных бомбардировок Японии.

Падение Берлинской стены
Борис Кавашкин / ТАСС

После падения Берлинской стены

В 1985 году в СССР к власти пришел Михаил Горбачев. Вместе с перестройкой и гласностью он объявил о «новом мышлении», которое предполагало другой взгляд на международные отношения и отказ от классового подхода.

После падения Берлинской стены в 1989 году разваливается Варшавский договор и бывшие советские сателлиты один за одним заявляют о демократизации и желании вступить в «единую» Европу. В самом СССР на фоне экономических и других трудностей (пустые прилавки, очереди, массовые протесты, этнические конфликты) западная модель - прежде всего, американская - однозначно воспринимается как образец для подражания.

После распада Советского Союза теплые отношения сохранялись еще несколько лет. В 1992 году президент Ельцин выступил перед Конгрессом США с речью о необходимости перейти от противостояния к взаимодействию.

В 1992-1994 гг. США осуществляли операцию Provide Hope: в 33 города бывшего СССР доставили 25 тысяч тонн гуманитарных грузов.

В 1994 году Россия вошла в «Партнерство во имя мира» - программу сотрудничества стран бывшего СССР и НАТО. В 1997 году был подписан основополагающий акт Россия-НАТО, в котором говорилось, что Россия и НАТО не соперники.

Все резко изменилось в марте 1999 года с началом бомбардировок Югославии авиацией НАТО, которые впервые за долгое время вызвали всплеск антиамериканских настроений как на правительственном, так и на обывательском уровнях.

Gulnara Samoilova / AP

После терактов 11 сентября Владимир Путин был одним из первых, кто позвонил Джорджу Бушу-младшему со словами соболезнований и поддержки.

Россия вошла в антитеррористическую коалицию, которую создали США в 2001 году. Москва активно поддержала операцию в Афганистане, в том числе предоставила свое воздушное пространство.

Некоторое время казалось, что это потепление надолго. В 2002 году появилась совместная декларация Буша и Путина, в которой подчеркивалось, что страны теперь партнеры. В ней шла речь об уважении демократических ценностей, расширении связей между странами, совместном решении конфликтов в Афганистане, Абхазии, Нагорном Карабахе, а также об экономическом сотрудничестве (и вступлении России в ВТО).

Но все снова испортилось в том же 2002 году, когда США вышли из договора по ПРО, а Россия из СНВ-2. А с началом операции американцев в Ираке в 2003 году отношения стали еще сложнее.

Опечатка про «перегрузку» стала пророческой.

НОВОСТИ ПАРТНЕРОВ

Российско (советско) – американские отношения на всей своей временной протяжённости отличались противоречивостью и нестабильностью. Не стал исключением и постсоветский период. Исключением была лишь та наивность, с которой руководители новообразованной Российской Федерации подошли к вопросам международной политики и в частности – к линии политического поведения в отношениях с США.

Начало 90-х гг. было наполнено эйфорическими ожиданиями, связанными с убеждённостью пришедших к власти политиков либерального толка, что уничтожение СССР ликвидировало все препятствия и одновременно создало все условия для перехода в отношениях с Западом, и прежде всего его лидером – США, к полноценному партнёрству и сотрудничеству. Очень короткий период в начале отношений поддерживал эти ожидания, создавал впечатления их обоснованности.

В феврале 1992 г. президент России Б.Ельцин совершил первый официальный визит в Вашингтон. В ходе его была подписана Декларация о новых отношениях между РФ и США . Декларация провозгласила, что отношения между двумя странами будут строиться на принципах:

1. Дружба и партнёрство, взаимное доверие. США и РФ не рассматривают более друг друга в качестве потенциальных противников.

2. Устранение остатков враждебности периода «холодной войны», в т.ч. сокращение стратегических арсеналов.

В документе было сказано о стремлении США и России создать «новый союз партнёров», т.е. о переходе от сотрудничества по ограниченному кругу вопросов к союзническому типу отношений.

В июне 1992 г. Ельцин посетил Вашингтон вторично. Была подписана Хартия российско-американского партнёрства, подтверждавшая и конкретизировавшая основные положения Декларации относительно сотрудничества в сферах международного мира и безопасности, экономических отношений.

Однако в Хартии уже ничего не говорилось о «новом союзе партнёров». Принципиально новым было следующее: в первой части Хартии оговаривались принципы, которые должны быть заложены в основу российско-американских отношений. Они касались проведения внутренней политики: демократия, свобода, зашита прав человека, уважение прав меньшинств, в том числе национальных. Это был первый случай в российской истории, когда в документе, заключённом с иностранным государством, регламентировались положения, касавшиеся государственного строя и внутренних дел России.

Отсюда со всей очевидностью следовало, что ни о каком равноправном российско-американском союзе речи не идёт. Россия для Соединённых Штатов была в лучшем случае младшим партнёром, дальнейшие отношения с которым будут строиться в зависимости от его «поведения», т.е. от проведения внутренних преобразований, оценку которым будут давать те же США. Это подтверждала и договорённость того же 1992 г. о предоставлении сторонами друг другу режима наибольшего благоприятствования в торговле. Он был предоставлен России не на постоянной основе, как другим странам, а на один год, с ежегодным продлением по решению американского Конгресса. Фактически США получили возможность оказывать на Россию давление посредством угрозы отменить его в любое время.

Причина отхода от «буквы и духа» февральской Декларации объясняется тем, что к июню 1992 г. была решена проблема, вызывавшая особое беспокойство Вашингтона и требовавшая участия России. США опасались появления новых ядерных держав в лице Украины, Белоруссии и Казахстана, на территории которых оставалось советское ядерное оружие. Имелось беспокойство, которое разделяла и Москва, относительно утечки атомного оружия и технологий его производства.

Согласованное давление РФ и США привело к тому, что в мае 1992 г. Украина, Белоруссия и Казахстан обязались присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия в качестве безъядерных стран. Оружие вывозилось в Россию, ядерный статус которой, как правопреемницы СССР, никем не оспаривался. Проблема ядерного наследия была благополучно решена, и для США потребность в тесном сотрудничестве со всё более слабевшей Россией стала не самой актуальной.

Предельно ясной позиция США стала к началу 1994 г., когда был поднят вопрос о расширении НАТО на восток. О такой возможности было заявлено ещё в конце правления администрации Буша-старшего. Для демократической администрации Б.Клинтона расширение альянса стало важнейшим приоритетом.

Все последующие годы российско-американские отношения развивались неровно. Достаточное взаимопонимание и обоюдный стойкий интерес отличало сотрудничество в сфере ядерной безопасности: в январе 1993 г. был под подписан Договор СНВ-2, а в апреле 2010 – СНВ-3; стороны постоянно взаимодействуют в вопросе недопущения распространения ядерного оружия.

Однако по целому ряду других тем позиции сторон оказались несовместимыми: расширение НАТО, действия альянса на Балканах, правомерность самой концепции «гуманитарной интервенции», незыблемость приоритета международного права, роль и место ООН в современном мире, признание независимости Косово, судьба ПРО, планы США по созданию национальной ПРО и размещению её элементов в Восточной Европе и т.д. Позиции сторон оказались коцептуально различны и во взглядах на модель мирового устройства.

К концу 1990-х гг. в отношениях России и США можно говорить о кризисе. В 1997 г. Б.Клинтон подписал директиву, ставившую перед американскими стратегическими ядерными силами задачу «сохранять возможность нанесения ядерного удара по российским военным и гражданским объектам».

Позитивный поворот в российско-американских отношениях произошёл перед лицом новой глобальной угрозы – международного терроризма. Активная позиция России с самого начала антитеррористической операции была высоко оценена в США. Россию перестали отождествлять с угрозой для безопасности Америки. В мае 2002 г. состоялся визит президента Дж. Буша, в ходе которого была подписана Совместная декларация о новых стратегических отношениях между РФ и США, содержание которой охватывало максимально широкий спектр направлений сотрудничества. Появилась надежда, что идея двустороннего партнёрства, потерпевшая фиаско в 1992-2000 гг., может стать реальностью.

Однако уже вскоре развитие событий показало, что у России и США сохраняются принципиально несовместимые подходы по ряду жизненно важных вопросов международной жизни. Россия осудила американское вторжение в Ирак и не приняла стратегию «демократического» переустройства мира Дж.Буша. С другой стороны, США оказались не готовы к быстрому восстановлению Россией внешнеполитической самостоятельности. Вашингтон был готов к партнёрству с Москвой в решении важных для Америки проблем, но не к тому, что Россия возьмёт курс на восстановление державной мощи, способной бросить вызов интересам США.

Главным полем столкновения интересов стало постсоветское пространство. Цель США – предотвратить восстановление российского влияния на бывшей советской территории. За исключением раз и навсегда утраченной Прибалтики, противостояние шло по всему периметру российской границы. Крайние формы оно приобрело в августе 2008 г. во время так называемого «Кавказского кризиса», вызванного грузинской авантюрой в Южной Осетии. Американские военные корабли вошли в Чёрное море и их боестолкновение с Черноморским флотом России, поддерживавшим с моря действия Российских Вооружённых Сил в Закавказье, казалось весьма вероятным.

Из «Кавказского кризиса» в Вашингтоне сделали определённые выводы. Президентство Барака Обамы началось с выдвижения идеи «перезагрузки» отношений с Россией. Это понимается как отказ от трактовки России как «врага» и переход к отношениям как с «партнёром-соперником»: партнёр при решении, например, проблемы нераспространения ядерного оружия; соперник на пространстве сопредельных государств Европы и Азии. По оценке председателя президиума Совета по внешней и оборонной политике С.Караганова предложенная «перезагрузка» на самом деле «была квазиперезагрузкой, поскольку она не касалась главной проблемы – признания российских интересов безопасности на территории бывшего СССР» .

Тем не менее, именно отношения, характеризуемые понятием «партнёры-соперники», наиболее реальны и даже желательны для России и США как сегодня, так и в обозримом будущем.

США всегда будут относиться к России настороженно, поскольку за исключением Китая и возможно - Евросоюза, только Россия является потенциальным глобальным конкурентом США и не скрывает свои глобальные амбиции. Диапазон интересов наших стран настолько широк, что реально практически вся мировая «повестка» становится «повесткой» двусторонней.

Противостояние в ряде случаев неизбежно, но недопустимо доводить его до «последней грани». Важно понимание, что Россия и США вряд ли когда-нибудь станут друзьями, но они никогда не должны больше становиться врагами. Идеальный формат наших отношений – постоянный диалог разумных партнёров-соперников, всегда готовых к жёсткой защите своих национальных интересов, но никогда не смешивающих истинные интересы с ложными.

Сегодня обе стороны стремятся строить свои отношения, исходя из описанной выше реальности. В Стратегии национальной безопасности США 2010 г. Россия признаётся одним из центров международного влияния, подчёркивается, что «в интересах США – сильная, миролюбивая, процветающая Россия» . В свою очередь Концепция внешней политики Российской Федерации 2008 г. делает в отношениях с США акцент на поддержание постоянного диалога и обеспечение «совместной выработки культуры управления разногласиями на основе прагматизма и соблюдения баланса интересов» .

Российско – американский диалог не только отвечает правильно понятым национальным интересам обеих стран, но и является одной из основ поддержания стратегической стабильности в мире

Российско-американские отношения насчитывают более 200 лет. Впервые официальный обмен послами произошел в 1780 году, хотя неофициальные контакты устанавливались и раньше. Послом США в Россию был направлен Фрэнсис Дейна, кстати, позже послом был Джон Куинси Адамс, впоследствии 6-й президент США. А первым послом России в США — Андрей Дашков.

На протяжении 19-го века отношения США и России находились на дружеском уровне, достигнув пика во время 1861-65 годов, когда два российских флота были отправлены к берегам Америки для помощи в блокировании британцев. Некоторое обострение наблюдалось в середине столетия на почве столкновения интересов на Аляске и на тихоокеанском побережье США. С конца 19-го века, в период экономического подъема России, Америка увидела в ней конкурента на мировой экономической и политической арене, особенно в Тихоокеанском регионе. Результатом этого стало применение политики сдерживания, которая особенно сильно проявилась в период русско-японской войны в начале 20-го века. В это время Америка оказывала финансовую и промышленную помощь Японии.

Вплоть до событий 1917 года в России отношения двух стран были сдержанно-дружественными. Однако после октябрьского переворота США отказались признать вновь образованное государство и даже участвовали в вооруженной интервенции.

США среди западных держав последними признали СССР и только в 1933 году между нашими государствами вновь были установлены дипломатические отношения. Америка участвовала в развитии советской промышленности, внеся колоссальный вклад в индустриализацию страны, предоставляя технологии, лицензии на выпуск продукции, поставляя оборудование.

С началом Второй мировой войны отношения двух стран были союзническими. С 1941 года Америка организовала поставку военной помощи по ленд-лизу — вооружение, технику, продовольствие и другие товары.

После окончания Второй мировой войны СССР превратился в серьезную силу на мировой политической арене, став одним из двух полюсов биполярного мира. Поэтому вплоть до распада СССР отношения между двумя странами были натянутыми, меняясь от прагматизма до открытой конфронтации (войны в Корее, Вьетнаме, Афганистане и другие конфликты с участием, прямым или косвенным, двух стран).

При этом, несмотря на военное и идеологическое противостояние, оба государства имели тесные контакты в других сферах. Это касается культуры, науки, техники, и так далее.

Распад Советского Союза дал толчок новым отношениям между двумя странами. Оставаясь напряженными в течение всего периода по разным причинам, в целом отношения строились и продолжают строиться на принципах уважения, уступок и договоренностей по разным позициям. Несмотря на санкции, введенные американским правительством по отношению к некоторым гражданам РФ, остается надежда на улучшение отношений. США являются одним из основных торговых партнеров Российской Федерации, развивается сотрудничество в таких важных социальных сферах, как образование, медицина, культура, наука.

Дипломатические отношения между странами подразумевают обмен посольствами, представляющими интересы своих государств. История посольства США в России неразрывно связана с историей русско-американских отношений и содержит в себе немало интересных фактов. Об этом